— IV —

Город Черкасск в начале XIX в.

На месте, где стоял город Черкасск, а ныне Старочеркасская станица, в половине ХVІ столетия распологались станы черкасских, т. е. днепровских казаков, известные в русских летописях под названием "Черкасских юртов", а горы, идущия по правой стороне Аксая от нынешняго Новочеркасска и далее на запад, именовались Черкасскими.

Черкасский городок впервые упоминается в 1593 году; с ним вместе возникли и еще три городка: "близко Азова, на Манычи и в Раздорех". Через двадцать лет он делается уже настолько благоустроенным, что в нем с удобством могли зимовать русский посланник Мансуров и турецкий посол Алей. В это время в городе была уже часовня.

В последующее время городки Черкасский, Раздоры и Монастырский, а потом и Азов начинают как бы оспаривать друг у друга первенство, делаясь попеременно столицами донского казачества. Наконец, в 1646 году, после отдачи туркам Азова, Черкасск становится главенствующим на Дону и имеет настолько уже крепкия стены, что целую зиму, осаждаемый ногайцами, крымскими татарами, черкессами и турками, мог благополучно отсидеться от столь многочисленнаго неприятеля.

Во время геройской защиты Азова, в 1641 г., известной в истории под названием "азовскаго сидения", казаки дали обет построить храм во имя Воскресения Христова. Обещание это они исполнили в 1650 г., соорудив храм в Черкасске. Храм этот в 1670 году сгорел, но скоро был возобновленъ; в 1687г. он снова сгорел. После этого казаки на общем совете решили построить каменный храм, который и был заложен в 1709 г., а окончен в 1719 г. К концу XVIII века Черкасск представлял из себя многолюдный, но чисто азиатский город: дома лепились друг к другу без всякого порядка, так что улиц, в современном значении этого слова, в нем совсем не было, а были лишь одни тесные извилистые переулки, по которым две встречныя подводы едва могли разъехаться, а по некоторым едва могли разминуться и пешеходы. Все дома были деревянные, в два этажа, на высоких фундаментах, с галлереями по сторонамъ; на галлереях спали летом (Де-Романо). Сообщение между домами происходило по деревянным мостикам. Подобнаго рода постройки способствовали быстрому распространению пожаров, в особенности в летнее время и при ветре. Пожар в 1744 г., истребивший весь город, когда сгорел даже и кирпичный собор, ничему не научил жителей, и город после этого построился в том же порядке. После 1744 г. в Черкасске было еще два больших пожара. Во избежание разорения, богатые люди прятали свои сокровища в погребах на соборной площади. При тесноте дворов, из которых немногие были пространством 7 х 5 саж., а большая часть 3 х 4 саж., конюшни, базы и другия необходимыя постройки устраивались за городом.

Для защиты от внезапнаго нападения врагов весь город был обнесен частоколом из толстых дубовых бревен с башнями и батареями по углам и в опасных местах. Скученность построек и зловоние, распространяемое расположенными среди города грязными озерами, куда сваливались все городские отбросы и где постоянно валялись свиньи, а также и гниющей летом Протокой, проходящей по городу, делали в жаркое время жизнь в нем невозможной и заставляли людей выселяться на хутора; те же, кто оставался в городе, болели всегда лихорадкой, спасение от которой находили лишь в повальном пьянстве. С утра и до глубокой ночи все кабаки были переполнены. Разудалыя пьяныя песни разных буянов, не знавших куда и к чему приложить свою "силушку", дико разносились по извилистым переулкам города и наводили, в особенности в позднее время, уныние и страх на запоздавших пешеходовъ; женщинам совсем не было прохода от приставаний этой пьяной ватаги, не смотря на всю строгость администрации, розги и плети, которыми угощали на майдане. Ежегодно весной, в виду засорения и заносов гирл реки город страдал от страшных наводнений, приносивших большия бедствия населению. Базарная торговля в это время устраивалась на лодках.

Расширить город было некуда: с одной стороны, с юга, Дон, а с осталъных — затопляемый весной луг.

Во время весенних бурь при разливе реки сообщение с нагорной стороной почти что прекращалось, и куръерам, едущим на Кавказ или обратно, подолгу приходилось просиживать в Черкасске или Аксае, выжидая, пока явится возможность переправиться. Таков был Черкасск в конце ХVІІІ и начале XIX веков.

Матвей Иванович Платов, вступив после смерти Орлова в управление войском Донским (в 1801 г.), обратил внимание на благоустройство Черкасска, в особенности на предотвращение ужасов от наводнений. Прежний казачий проект, представленный атаманом Орловым в Петербург, состоял в следующем: предпологалось поднять насыпью уровень города на 17 футов, т. е. на высоту самаго большого наводнения. Проект этот не получил одобрения, так как для исполнения его пришлось бы разобрать и снести большую часть домов и потом построить их снова по плану; притом осуществление этого проекта, по вычислениям, обошлось бы войску чрезвычайно дорого — около 7,000,000 рублей, между тем, как постройки всего города стоили не более одного миллиона рубл.; кроме того, пришлось бы работать двум полкам казаков около 136 лет.

Командированный на Дон по Высочайшему повелению в 1802 г. инженерный подполковник Антоний Людвиг Де-Романо составил для защиты Черкасска от наводнений новый проект, который был вскоре одобрен инженерным ведомством и утвержден государем Александром Павловичем. По этому проекту работы могли быть окончены в два года, и от казны потребовалось бы только 130,000 руб. Сущность проекта состояла в следующем: 1) урегулировать донские рукава для свободнаго стока весенних вод и тем, если не предотвратить совершенно, то, по крайней мере, уменьшить разлив Дона; 2) обнести город плотинами и проведением каналов увеличить его площадь.

Проект этот, в осуществлении котораго глубоко верил его автор, представлялся сначала как для войскового начальства, так и для правительства вполне удобоосуществимымъ; выполнение его предполагалось отнести на средства казны. Но атаман Платов, будучи на коронации Государя Императора Александра Павловича в Москве, в благодарность за полученныя милости, испросил позволение произвести работы по защите города от наводнений хозяйственным способом на войсковыя средства, без участия казны. Государь уважил просьбу Платова и разрешил сделать набор из 70,000 донских крестьян по 1 со 100 и сформировать два рабочих казачъих полка, с жалованьем и фуражным довольствием от правительства, как бы для находящихся на действительной службе.

Таким образом для работ предполагалось иметь 1000 казаков с 2000 лошадей и 700 крестьян со столькими же парами волов.

Когда время подошло приступить к работам, оказалось, что у войска нет денег для покупки необходимых материалов и орудий. Последния деньги, какия были у войска, незадолго перед этим были затрачены атаманом Платовым на покупку плодовых жеребцов для станичных табунов. Видно было по всему, что Матвей Иванович не особенно верил в полезность работ Де-Романо, поэтому-то он и устранил от участия в этом деле казну и затратил войсковые капиталы на более полезное предприятие, касающееся не одного только города Черкасска, но всего казачьяго населения. В его голове зрел совсем другой план — перенести город на более сухое, не подверженное наводнениям место. Он думал, что каналы и насыпи не спасут Черкасска от наводнений, а между тем на это предприятие были бы затрачены все богатства Дона, хорошия же и выносливыя лошади для казачьяго войска на столько были необходимы, что без них не могла быть выполнена обязательная казачья служба, искони несомая ими поголовно. Он не ошибся в своих разсчетах: последующия войны, в особенности 12-го года, потребовали от жителей Дона большого напряжения в людях и лошадях, и Платов с своими казаками вполне выполнил возложенныя на него русским правительством задачи, быв все время с своим "очарованным арканом грозой для супостатов".

Инженерныя работы начаты были в двух местах: в гирлах Дона и в Черкасске; но в виду недостаточности средств и недовольства войскового начальства на столь большия затраты, работы в гирлах Дона вскоре были сокращены, и все старание было обращено на обнесение валом Черкасска. Тут Де-Романо хотел убить одним выстрелом двух зайцев, как он сам выражался, т. е. оградить город от наводнений и исправить его план, и тем предохранить жителей от гибельных пожаров и невозможных санитарных условий, одним словом, хотел преобразовать построенный по-азиатски город на европейский лад. Первым делом в городе были засыпаны два вонючих озера, заражавшия воздух, что вызывало недовольство жителей, так как им теперь приходилось носить нечистоты далеко в Дон, а также стало негде откармливать своих уток. На перестановку своих домов по плану не соглашались и многие из богатых и влиятельных жителей Черкасска и поддерживаемые членами войскового правления стали строить талантливому гидротехнику разныя неприятности, поведшия к открытым столкновениям.

Лишь грозный приказ атамана Платова заставил смолкнуть эту расходившуюся, по выражению Де-Романо, "стоглавую гидру".

Сам Матвей Йванович в душе не сочувствовал производившимся гидротехническим работам, уносившим последниe капиталы войска в то время, когда на политическом горизонте сгущались черныя тучи, грозившия нарушением европейскому миру. С тревогой ждал он грядущих событий. Его боевое сердце чуяло неминуемую грозу. Не до вонючих черкасских озер было ему. Но чтоб скорей покончить с этою "скондобой", как он выражался, Платов окончателъно решил привести в исполнение давнишнюю свою мечту — перенести город на другое место, совсем порвать всякую связь с этим рыбацким торгашеским городком, построенным предками казачества на болоте. Нужно было вывести казаков на простор. Но куда? На черкасския горы? Безводно и сухо, вдали от родного Дона... В Азов, древнюю колыбель донского казачества, столицу танов, готов-алан?.. не пустят... Не даром их оттесняют от моря. В ростовскую бухту? К богатому источнику? Место хорошее и просторное... Тоже не пустят, там вселились армяне, тесно, — скажут, — подвинься дальше в степь. Лучше нет, как на Аксайских горах, где стоит Аксайская станица. Место веселое, высокое и у кормильца Дона. Туда все пойдут. Дома перевезем вплавь... Что тут — рукой подать!.. Сказано — сделано. С Платовым согласились все выдающиеся деятели того времени, которым было дорого казачество.

Не сочувствовали думам Платова лишь одни богатеи-торгаши и спекуляторы-торговые казаки. Уж очень плотно присосались они к одному прибыльному месту; жалко его им покинуть. Благоустроенно и домовито выглядывают их жилища; казна тяготит карманы; откупаются они от военной службы, предоставляя нести это беднейшему люду, так ловко и просто ими обираемому. Не любил их Платов и косо смотрел на это обособленное гнездо. Предание говорит, что при переселении на новое место, в г. Новочеркасск Платов упорных из них нещадно "порол" на майдане до тех пор, пока они давали согласие на переселение. Нельзя винить за это Матвея Ивановича, так как "порка" по тому времени считалась единственной исправительной мерой.

И вот, не смотря на протесты инженера Де-Романо и некоторой части жителей, которым были дороги насиженныя гнезда, войсковой атаман сделал Государю Императору представление о безуспешности гидротехнических работ в Черкасске, съедающих последния средства войска, и о разрешении перенести город на другое место, какое будет облюбовано "почетными мужами края, избранными им по уму, опытности и отличным заслугам". Император Александр I (именной Высочайший указ, последовавший 23 августа 1804 г.) одобрил предположения Платова и между прочим писал: "Я...нахожу мнение ваше, чтоб основать в удобнейшем местоположении новый город, тем более основательным, что и прежде, по долголетнему опыту многих неудобств, было уже неоднократно помышляемо". Но так как, для "устроения новаго города выбор прочнаго и удобнаго места есть одно из существеннейших обстоятельств, то к вящшему удостоверению об удобностях места, к сему предполагаемаго, признано нужным осмотреть оное во всех подробностях чиновнику, особенныя сведения о сем имеющему". Сформированные в Черкасске два рабочих полка повелевалось обратить на постройку зданий новаго города, а также и те войсковыя суммы, которыя были отпущены на гидротехническия работы в старом городе. Постройки должны быть начаты с весны, сначала помещение для войсковой канцелярии; потом цейхауза и других общественных зданий. Все существующия церкви повелевалось оставить в Черкасске, а в новом городе построить другиe на войсковыя средства. Что же касалось пeреселения жителей, то Государь предписывал оставить это на волю ихъ; относительно же бедныхь, желавших перенести свои жилища, разрешал выдавать пособия, но предварительно предписывал доставить ему о том надлежащия сведения. Новый город повелено назвать Новым-Черкасском.

Гидротехническия работы в старом городе, по отозвании Де-Романо, были прекращены еще в 1803 г. В 1804 г., вслед за получением приведеннаго выше указа, на Дон был командирован инженер генерал-лейтенант де-Волант. Цель его командировки состояла в следующем: выбрать удобное место для новаго города, составить план, означить на нем улицы, площади и проч.

От войскового начальства для осмотра места под новый город выехало 12 человек депутатов во главе с самим атаманом Платовым. Первое место было осмотрено на Аксайских горах, при слиянии Аксая с Доном, где расположена Аксайская станица; второе на Черкасских горах, где стоит ныне Новочеркасскъ; третье в Берючьем куту, на Красном яру, выше Кривянской станицы, и четвертое при устьях Манычи, где Манычская станица. Некоторые из депутатов указывали еще на место станицы Бесергеневской.

Все единогласно указывали, как на самое лучшее местоположение для новаго города, на станицу Аксайскую. Да и, на самом деле, трудно было найти более красивое и удобное место, как это. Высокая, просторная, покатая к Дону гора, за Доном — обширный луг с лесом, озерами, речками... Дон широк и глубок. Переселение удобное: можно все сплавить водой.

Но не то думал продажный иностранец, облеченный доверием Государя. Предусмотрительные нахичеванцы, опасаясь соседства новаго города на месте Аксайской станицы, "сумели убедить" де-Воланта предпочесть Аксайской станице место для новаго города при слиянии двух ничтожных речек — соленаго Тузлова и грязнаго Аксая. Иначе является более чем странным представленное де-Волантом Государю заключение о том, что место Аксайской станицы признано им неудобным для города "по недостатку воды".

Что мог возразить на такую наглую ложь Матвей Иванович? Ведь он не забыл еще каземат Петропавловской крепости. Он хорошо знал, с кем ему в данном деле придется бороться и решил покориться. О ростовской бухте и Азове де-Волант не хотел и слышать. Из двух зол пришлось выбирать меньшее. Не оставаться же опять городу в черкасском болоте, нужно исполнить указ Государя, к тому же последовавший по его просьбе.

Многие из донских историков полагают, что будто бы сам Платов настаивал на перенесении города ближе к "милым ему Мишкинским хуторам", но это не подтверждается никакими историческими данными, да и то сказать, что Аксайская станица не многим дальше от Мишкинских гор, чем современный Новочеркасск, но зато имеет сообщение по Аксаю гораздо лучшее. Кроме того, современники наши думают, что в 1804 г. реки Тузлов и Аксай были гораздо многоводней, чем теперь, а следовательно, новый город строился как бы при реках судоходных. Нет, и это не верно. Правда, Тузлов был немного глубже, но судоходным никогда не был. Вода в нем была также соленая и грязная, как и теперь (слово "тузлов" означает по-татарски "соленый"). Аксай также летом пересыхал во многих местах, т. е. был непроточный, и судоходным считался только от Мишкина до Аксайской станицы, как и теперь в дождливое лето или при низовом ветре.

Составленный де-Волантом план г. Новочеркасска был утвержден Государем Императором 31 декабря 1804 г. (План этот хранится в Донском музее). В указе на имя атамана Платова, последовавшем в тот же день, т. е. 31 декабря, Государь писал: "Утвердив сей план, препровождаю его при сем к вам со всеми приложениями и с описанием главных общественных зданий, улиц и площадей, повелевая:

Сообразно плану сему и данным вам в указе 23 августа постановлениям, призвав в помощь Бога Всемогущаго, положить основание Новому Черкасску на месте, между речек Тузлова и Аксая, депутатами войска Донского избранном, и как вами, так и инженер генерал-лейтенантом де-Волантом за удобнейшее признаваемомь... ".

Книжная версия главы