Донские областные ведомости
№ 279/31.12.1913 г., стр. 3-4
Евграф Савельев
Ермак и завоевательное движение казаков.
Личность Ермака Тимофеевича, несмотря на многочисленные литературные и исторические работы, и по настоящее время далеко еще не выяснена. Вопрос же о его происхождении и, главным образом, о его деятельности до похода в Сибирь остается почти совершенно открытым. Никому еще, с безусловной достоверностью, не удалось доказать: был ли он Донской казак, служивший русским государям, или он был выдающийся разбойник того времени, не признававший никакой другой деятельности кроме грабежей, разгула и воровства, и только случайно покоривший Сибирь. Такая неосведомленность произошла благодаря скудным данным, относящимся к эпохе этого замечательного человека, а также и потому еще, что он жил и действовал вдали с Москвы.
Наша небольшая заметка, по этим же причинам также не может претендовать на всестороннее освещение личности Ермака Тимофеевича, она только суммирует наиболее рельефные и безусловные исторические данные, могущие до некоторой степени поднять завесу над покорителем Сибири и представить его в наиболее правильном свете.
Донское казачество, в качестве славянского племени, жило на Дону, по всей вероятности, еще ранее казарского владычества, когда по всему юго-востоку современной России господствовала оживленная торговая жизнь, которая стала нарушаться воинственными пришельцами, алчными и дикими половцами и печенегами.
Но окончательно все погибло с приходом татар, Дон подвергся страшному опустошению. (ХІІІ век. – прим. К.П.) Города и села были разорены и выжжены. Большая часть мирного казарского населения уведена на Волгу, в столицу ханов. Дон превратился в собственность татар. Все население, как уведенное на Волгу, так и оставшееся здесь, находилось в безусловном подчинении ханов. Одни лишь храбрые и воинственные славяне-казаки пользовались расположением татар и составляли личную охрану ханов и передовые отряды. Но со времени принятия татарами учения Магомета, на все славянское население Дона и Волги открылись гонения.
Для казаков настала тяжелая жизнь. К их несчастью, с этим временем совпадает также и раскол между татарами; между ними началась постоянная междоусобная война, от которой, по-видимому, сильно страдало население Дона. С разделением татар на Крымскую и Золотую орды и с превращением Дона в границу между ними, жизнь сделалась невыносимой. Эти две орды, нападая друг на друга, превратили Донской край в настоящую пустыню. Здесь оставались жить только храбрецы и бездомные люди. Край опустел.
Между тем, татарские междоусобицы и обоюдные грабежи делали свое дело. Силы татар слабели с каждым годом. Бывшая империя распалась на несколько довольно слабых орд. Казаки стали приобретать большую и большую самостоятельность. Когда же татары, истребляя друг друга и уменьшаясь в своем количестве, стали группироваться к центрам своих орд – Крыму, Казани, Астрахани и др., – очистив таким образом Дон, тогда казаки ни от кого уже не зависели.
Полная же их самостоятельность совпадает с началом ХVІ столетия. С этого времени начинается большой прилив на Дон казаков других наименований: рязанских, мещерских, северских, путиловских, азовских и др. Дон превратился в грозную силу. Между казаками и татарами началась отчаянная борьба. Набеги друг на друга, постоянные грабежи стали обычным явлением. Ненависть росла.
Поэтому то когда русские цари решили покорить татар, казаки явились для них усерднейшими помощниками. Они приняли деятельное участие в покорении казанского и и астраханского ханств. Казаки постепенно отняли у татар Волгу, Урал и Терек, став, таким образом, хозяевами всего юго-востока России.
В 1580 году эти казаки играли громадную первенствующую роль в покорении этих сильных еще татарских царств. Коташихин хорошо знал как эту роль, так и самих казаков, потому что служил в Посольском приказе, ведению которого принадлежали сношения с Донскими казаками.
Для Московского государства самою, пожалуй, важною службою, учрежденных по образцу вольных городовых казаков, была разведовательная и сторожевая, которую они несли с удивительным умением по всему тогдашнему Дикому Полю от берегов Волги до берегов Днепра.
Городовые казаки разъезжали по всему этому громадному пространству так называемыми станицами. Название это произошло от слов „стан”, „становище”, которыми назывались временные остановки в период татарского владычества, когда они вели полукочевой образ жизни. Затем оно перешло и к легким передвижным отрядам, к числу которых принадлежали и разведывательные станицы. Вот такою то станицей, несшей службу преимущественно на Волге, и командовал Ермак Тимофеевич, по всей вероятности, начиная с покорения Казани.
Самым же славным подвигом в завоевательном движении Донцов, которому нет равного в истории, является покорение атаманом Ермаком целого Сибирского царства. Никто из народных героев не пользуется такою популярностью на Дону, как знаменитый атаман Ермак Тимофеевич. О нем знают все, начиная от стариков и кончая детьми.
Продвижение отряда Ермака по сибирским рекам
Казаки считают Ермака родоначальником славы Донского Войска, и образ его неизгладимо сохранили в преданиях и песнях, в которых рисуют его чем-то необыкновенным, могучим. Но в русской истории и в русском общественном мнении, как это ни странно, Ермак до сего времени считается просто знаменитым разбойником и вором, покорившим Сибирь за деньги купцов Строгоновых.
Вот это-то тяжкое пятно и должно быть снято с Ермака, истинного рыцаря, необыкновенного героя, покорившему русскому престолу новый, неведомый огромный край, изобилующий богатствами.
По народным преданиям и песням, Ермак Тимофеевич предводительствовал Донскими казаками при покорении города Казани в 1552 году и что за это Иоанн Грозный утвердил казаков во владении Тихом Доном. „И дана им на Дону воля своя”, пишет современник царя Алексея Михайловича Котошихин: „а ежели им воли своей не было и они бы на Дону служить и послушны быть не учали, то не было бы давно в подданстве за Московским царем Казанское и Астраханское царства.”
Таким образом, по свидетельству этого известного историка и писателя, об этом свидетельствуют следующие данные:
В грамоте царя Михаила Феодоровича от 23 февраля 1623 года при назначении сподвижника Ермака, оставшегося в Сибири, Гавриила Иванова Тюменским воеводою, говорится: „Служил де он (Иванов) в Сибири 42 года, а прежде того он служил на поле у Ермака в станице и с другими атаманами”. (Сбор. Обл. в. Д.Ст. Ком. № VІІІ, стр. 15, Статья Х. И.Попова).
В другой раз казаки, оставшиеся в Сибири и служившие в так называемой „Старой сотне” в г. Тобольске, просили государя назначить им прежнего атамана Гавриилу Ильина, вместо назначенного царем головы Богдана Аршинского, при этом говорили, что служат они в Сибири от Ермакова взятья по 50 лет.
А сам Ильин, в своей челобитной пишет государю, что до похода в Сибирь он 20 лет служил с Ермаком на поле и 50 лет в Сибири. (Там же.).
Этих двух документов вполне достаточно, чтобы категорически утверждать, что Ермак всю свою жизнь посвятил не разбоям и грабежам, а самой важной для государства сторожевой и разведывательной службе, которую он нес, как видно из документов, по крайней мере, с 1560 года вплоть до того момента, когда вместо атамана станицы, стал атаманом большого отряда, действовавшего в походе русских войск против короля польского Стефана Батория в 1581 году.
Иоанн Грозный имел рать, сравнительно меньшую, чем король и поэтому, желая оттянуть часть его войск от своих главных сил, послал во владения Стефана Батория отряд для опустошений.
В последних числах июня 1581 года пан Стравинский из Могилева доносит об этом королю: „Доводим до сведения Вашего Королевского Величества, что Московские люди, вторгнувшись в Ваше государство, и все, начиная от Дубровны, предавая огню и опустошению, пришли под город Могилев 27 июня.” Перечисляя начальников над этими людьми, Стравинский говорит, что четырнадцатым был воевода Донских казаков Василий Янов, а пятнадцатым Ермак Тимофеевич, атаман казацкий. Всего войска было 45 тысяч, в том числе 1 000 казаков с Дону. От нашествия этого отряда погибло около 2 тысяч польских деревень (ст. Голубинцева в „Донск.Обл. Вед.” За 1905 г. № 67).
Самая живая работа пришлась, конечно, на долю казаков, как легкой конницы, и на их знаменитого атамана.
И если бы можно было хоть на мгновение предположить, что Ермак был разбойник, то он, понятно, не мог бы ни в коем случае получить такое ответственное назначение, какое имел в русской рати.
С.Азъ