Евграф Савельев
Археологические очерки Дона.
(Лекции по краеведению)
Выпуск І-й
Курганы и шляхи р. Маныч.
I.
Курганы
|
В степи необъятно широкой |
Века за веками промчались, |
|
Какие народы их там насыпали, |
|
|
При грозном-ли кличе, иль плаче народном Войска хоронили вождей |
История смутно о жизни трактует За много столетий назад, |
Донской край в древнее время входил в пределы местности, называвшейся у греков Скифией или Скитией, у римлян Сцитией, нередко Танаисом, по реке Танаису, нынешнему Дону, у римских историков І века — Сарматией, у днепровских руссов — Хазарией, у арабов — Казарией и Газарией, у Константина Багрянородного (X в. нашей эры) южное Подонье до Кавказа названо Казахией. По русским летописям ХІV и ХV веков край этот назывался „Полем”, нередко „Диким Полем”, а с половины ХVІ века московские цари, начиная с Ивана Грозного, все владения казаков называют уже „Доном”.
В древнее время Донской и Прикавказский край был значительно населен, о чем свидетельствуют все древнегреческие и римские историки, а также оставленные жившими там народами памятники в виде городищ (древних поселений) и курганов.
По своему значению курганы делятся на две категории: на сторожевые, насыпанные на самых высоких точках
— 2 —
водоразделов рек, речек, балок и лощин, откуда открывается вид во все стороны на много верст, и на курганы-могильники, насыпанные на могилах каких-либо выдающихся народных правителей, вождей и героев.
Курганы-могильники разбросаны по всему югу Европейской России: Украйны, Новороссии, Бессарабии, по бассейнам Дона и Нижней Волги до Кавказа и по южной Сибири. По всему этому пространству курганы стоят в виде холмов, большей частью без всякого порядка, то группами, то поодиночке, часто вперемежку большие с малыми; по правым же, нагорным, берегам рек Хопра, Бузулука, Медведицы, Иловли и особенно Донца и Дона до его устья и далее по северным берегам Азовского моря и впадающим в него речкам — Миусу, Калмиусу, Еланчикам, Крынке и др., курганы идут часто рядами, также вперемежку большие с малыми, а в иных местах, удобных для стоянок, в особенности на равнинах и низинах у устьев речек, их так много, что на одной квадратной версте 1) их нередко можно насчитать до несколько десятков, из них часто два-три больших и множество малых, разных величин. Это кладбища живших здесь некогда народов. При раскопках небольших курганов-могильников в южных степях, в том числе и придонских, картина погребального обряда представляется большей частью в таком виде: ниже уровня земли, по снятии насыпи, на глубине около метра или немного более, идет склеп в виде продолговатой камеры с запада на восток, сделанный из бывшего под рукой материала, нетесанного камня, стволов дерева, а в дельте Дона нередко из камыша.
На дне такой камеры лежит скелет лицом вверх,
головой на запад; ноги и руки вытянуты.
1, 41 - погребальные сооружения; 2 - обряд захоронения; Изделия из металла: 3, 4 - железные мечи; 5-10 - бронзовые наконечники стрел; 11-15, 18-22 - бронзовые украшения; 16 - железный нож; 17 - железная деталь уздечки - псалий; 23 - железные стремена. 24 - глиняное пряслице; 25-40 - лепная глиняная посуда. У изголовья часто поставлены разной формы и разных величин горшочки, смотря по древности, из необожженной глины или плохо обожженной, нередко и хорошо выжженной, черного, красного или желтовато-синего цветов. Горшочки обыкновенно вынимали в целом или развалившемся виде, наполненные землей, но во время погребения в них для покойника оставляли разную пищу и питье.
Смотря по плотности и непроницаемости грунта (глина или песок) на скелете или сбоку него находили целые или совсем перержавевшие железные мечи, наконечники копий, железные и медные пряжки, огниво, в виде кремня и железной пластинки и др. предметы. У ног нередко были поставлены большие из красной меди котлы, склепанные из нескольких листов. (Образцы этих находок можно видеть в Донском музее, в г. Новочеркасске и в Краевом музее Северо-Кавказских народов в г. Ростове на Дону).
1) 1 квадратная верста = 1,138 км2. (прим. К.П.)
— 3 —
Такие погребения относятся к V-ІІ в.в. до нашей эры. В большинстве случаев в таких могилах на скелете человека находили скелет лошади, положенной ногами вверх и головой к груди человека. В зубах черепа лошади железные удила, а по бокам туловища стремена, медные пряжки, бляшки и т.п.
Погребение в могиле, ниже уровня поверхности земли, называется грунтовым; погребение же на поверхности земли, под курганом, называется наземным. Труп клали просто на землю и над ним насыпали курган. Это общие скифские погребения, народа щитников, щитоносцев, жившего в этих местах. Теперь мы скажем об одном грунтовом могильнике, вскрытом в июне месяце 1928 года близ города Новочеркасска, восточнее версти на 1,5 от поселения Хутунок 1). Курган объемом был около 150 куб. саженей 2). Он был снят до поверхности земли для целей аэродрома, после чего глазам представилась круглая площадка, в поперечнике около 30 саженей 3). В насыпи кургана ничего не найдено. Начальству аэродрома, землекопам и всем, посещавшим эти работы, казалось, что это был холм земли, его срыли и свезли, и на месте его образовалась ровная площадь, а дальше ничего нет и нет никаких признаков и самой цели насыпки кургана. Но пришли опытные археологи, измерили шагами площадь, нашли средину и один из них запустил в землю лопату. Первый же удар показал, что земля рыхлая и когда-то, хотя и 25 веков тому назад, уже копалась. На глубине 1 метра показались кости ног лошади, далее — ребер, позвоночного хребта и глубже, к западу — голова. Бока могилы были обложены стволами дерева, видимо, заложен был и верх ее, т.к. остатки сгнивших стволов попадались и под скелетом лошади.
Дерево — тополь и вяз, обратившиеся от времени в пухкое, но светлое папье-маше с ясно обрисованными суками, слоями древесины и коры, тополя – белого цвета, а вяза — светло-коричневого; у суков темней.
На дне сруба лежал скелет на спине, головой на летний запад. Руки вытянуты вдоль туловища. Кости мало развиты, но длинны, так что весь скелет был около 2 аршина, 8 вершков4). Особенно были длинны ноги — отличительная черта народа-конников. На груди скелета лежал деревянный лук, собственно, средняя его часть, шириной около вершка, с отверстием посредине, для вкладывания стрелы. Дерево очень крепкое, отверстие хорошо выточено. Грунт могильника — чрезвычайно сухая глина, а потому кости хорошо сохранились. У левого уха найдено серебряное кольцо, а вокруг черепа — серебряная повязка из 17 звеньев, из которых 13 сохранили свой нетронутый вид.
1) 1 верста = 1,0668 км, т.е. курган был в 1,6 км от Хутунка. (прим. К.П.)
2) 1 кубическая сажень = 9,713 м, т.е объем кургана был около 1457 м3.( прим. К.П.)
3) 1 сажень = 2,1336 м, т.е диаметр площадки был около 64 м.( прим. К.П.)
4) 1 аршин = 711,2 мм, 1 вершок = 44,45 мм, т.е скелет был ростом 1,78 м. (прим. К.П.)
— 4 —
Звенья эти были насажены на деревянный обручик, надетый на голову. Звенья имели вид желобков, с дырочками по концам. Благодаря сухости, сохранились даже нитки, которыми связывались звенья. Череп развалился по швам. Но что всего удивительней в этой находке, так это остатки плотной шерстяной материи, покрывавшей голову. Заметна даже ткань и красноватая окраска. Это скитский кирбасий, в виде башлыка, надевавшийся на голову во время непогоды. По костям туловища, рук и ног, а также по хорошо сохранившимся зубам и черепу можно заключить, что погребенный был молодой рослый воин, сын какого-либо скитского вождя. Других предметов в могильнике не найдено.
Все перечисленные находки теперь хранятся в Донском музее, в особой витрине.
Образцы скифской одежды, в том числе и головные уборы — кирбасии, можно видеть на рисунках, снимках с выпуклых изображений на серебрянных вазах, найденных в могильниках Куль-Обском, близ Керчи, и Чертомлыкском, близ г. Александровска, на Днепре. Снимки эти можно видеть в Донском музее. Эти головные уборы скифов назвал кирбасиями греческий историк Геродот (правильнее Иродот) в V в. до нашей эры, бывший в земле скифов, на Днепре и на Дону.
Другой курган, снятый на том же аэродроме, около 160-170 куб. саженей, уже представлял погребение другое, наземное, т.е. скелет лежал на поверхности земли под курганом. Вместе с ним лежал и скелет лошади. Найдены были обломок клинка меча, части стремян, медные бляхи дали на черепе лошади зеленую окись, у головы скелета черепки горшочка из хорошо обожженой глины с черными каемками и разными украшениями в виде меток по краям. Череп погребенного очень хорошо сохранился и понимающему в антропологии говорит о многом, даже очень о многом.
Череп этого всадника свидетельствует об умственном развитии его. Высокий лоб, правильно и полно преподнятая теменная часть и округлый затылок производят хорошее впечатление: этот воин принадлежал, видимо, к культурному народу. Лицевой угол его до 87град. 1). Таких черепов в курганных могильниках попадается немного. (Череп этот хранится в Донском музее, где собрано также много черепов и других, малокультурных рас). Это повидимому представитель сарматского племени, населявшего в первых веках нашей эры нижнее Подонье и Приазовье. Следовательно, погребение это относится ко ІІ-ІV в. нашей эры. Первое же погребение следует отнести к последним векам до нашей эры.
1) Лицевой угол образуют линии, идущие от лба до верхней челюсти и потом от этой последней назад.
— 5 —
Но среди этих курганных могильников нередко попадаются и погребения особо выдающихся лиц, напр. погребения царские, отличающиеся от обыкновенных богатством и ценностью находимых в них предметов. Такие погребения археологами вскрыты на Днепре, близ местечка Никополя (Чертомлыкский курган), в Крыму, (Куль-Обский могильник), на Кубани, Таманском полуострове и на Дону, близ Недвиговки и особенно на окраине г. Новочеркасска в 1864 году. При устройстве городского водопровода потребовалось построить на самой высшей точке горы, на которой расположен этот город, главный бассейн, откуда-бы вода по трубам распределялась по всем его частям. Такая точка найдена на нынешнем Баклановском проспекте, на перекрестке с Сенной улицей. Там стоял неособенно большой курган под названием „Хохлач”. Видимо, древние обитатели этой местности нарочито выбрали эту точку для погребения важного лица. При первых же работах землекопы наткнулись на каменный склеп, наземную погребальную камеру. Найдены истлевшие женские кости и многие весьма ценные предметы: 1) золотая женская диадема, украшенная разноцветными камнями и мелким жемчугом; спереди диадемы прикреплен красивый резной бюст царицы из белого аметиста, с золотым венком на голове, в котором, над лбом бюста, поставлен большой сирийский гранат. Сверху диадема имеет украшение в виде растений с идущими к ним оленями и козлами (аргалами), а внизу подвески в виде золотых репейков, идущих рядами, вокруг всей головы под нижним бордюром повязки; повязка убрана большими овальными гранатами и аметистами. Во всех этих украшениях видно влияние не греческой, а восточной культуры; 2) массивное золотое ожерелье с разноцветными камнями; 3) два золотых браслета; 4) три золотых складных коробочки; 5) золотой флакон на цепочке; 6) золотая статуетка, принимаемая за Эрота (бог любви у греков), играющего на свирели (Эрот ли?) и другие. Помимо ценности металла и камней, этим вещам, по редкости их, нет цены.
По заключению археологов, означенное погребение относится к первым векам нашей эры — погребение сарматское, времен Босфорского царства.
Найденные предметы тогда отвезены в Ленинград и помещены в Эрмитаже. Снимки с них имеются в Донском музее.
Многие курганы-могильники хищнически в разное время раскопаны и найденные в них ценные предметы исчезли для науки навсегда, а не имеющие рыночной ценности уничтожены, в виду чего правительство строго преследует таких хищников и раскопки курганов разрешает только людям науки, подготовленным для этого дела.
— 6 —
Все находки передаются в музеи, где каждый из посетителей может получить нужное для него объяснение о жизни народов минувших веков.
Курганы-могильники относятся к разным эпохам, одни к скитско-сарматской, обнимающей многие века до нашей эры, другие к сарматской, І-ІV в.в. нашей эры, третьи к гуннской ІV-VІ в.в., четвертые к хазарскому, собственно к славяно-русскому, т.к. обычай этот у хазар мало практиковался (сказывалось влияние восточной и греческой культуры), между тем как руссы в ІХ-Х в.в. владели уже всем Днепром, отчасти Приазовьем, Подоньем и совершали походы на Волгу. По известиям арабских писателей, они на судах спускались по Волге в Каспийское море и громили мусульманские владения. Ибн-Фадлан под 921-922 годом говорит, что богатый русский язычник умер в г. Булгаре (по мнению некоторых ученых — в г. Ителе, близ устьев Волги); труп его сожгли и на месте сожжения насыпали круглый холм. Русские летописи говорят о сожжении трупов и у некоторых днепровских славянских племен, а также о курганных погребениях, например, княгиня Ольга, говорит киевская летопись, пришла с небольшой дружиной к Игоревой могиле, поплакала над нею и велела своим людям насыпать большой курган, а когда насыпали, то велела праздновать тризну.
В ХІ-ХІІ в.в. в южно-русских степях появляется кочевой народ, половцы (полевики, степняки), которых монах Рубруквис, посол французского короля к хану Батыю, называет команами (также степняки), а потом татары. Рубруквис говорит, что курганы в этих степях насыпаны команами, но он ошибся, так как не знал истории этой страны и живших там раньше народов. Археологией не установлено, есть ли курганы с половецким культом погребения. Половцы были тюркского племени, вероятно нынешние кумыки берегов Каспийского моря. Татары-язычники, собственно, монголы, имели обычай насыпать курганы-могильники, чему служат доказательством находимые в курганах каменные изваяния — бабы, с ясно выраженными монгольскими лицами и в монгольском одеянии. С половины ХІV в., когда татары приняли магометанство, погребения стали уже совершаться по магометанскому обряду, на особых кладбищах, но не в курганах. Нередко в степи можно встретить два стоящих друг против друга, в расстоянии около версты, кургана, конусообразной или продолговатой формы, с названиями — один русский, другой — татарский. Это братские могилы павших в битве врагов.
— 7 —
В таких курганах находят массу человеческих костей, медных монет ХІV-ХVІ в., обломков сабельных клинков и т.п.
В донском и особенно в донецком бассейнах нередко встречаются небольшие, расплывчатые курганы с грунтовыми погребениями древней, до-скифской эпохи, так называемого бронзового века, в которых скелеты лежат в скорченном виде, на боку. Часто под таким скелетом площадка бывает посыпана тонким слоем мела и красной краски. В одном из таких могильников в 1921 г. близ г. Ростова на Дону найдено: медный копьевидный нож, медное четырехгранное шило, несколько застяжек из зеленоватой бирюзы, несколько кусков красной краски, мраморная булава темно-синего цвета и прямошейный, широкобокий глиняный кувшин с затейливыми рисунками.1).
По среди всей массы курганов, разбросанных по южным степям от Волги до Днепра и от верховьев Донца и Хопра до Кавказа, нужно выделять из курганов-могильников курганы сторожевые, насыпанные на самых высоких точках водоразделов рек, речек и балок, на гребнях или, по донскому выражению, спорах, споровые курганы. С этих курганов открывается вид на большое пространство во все стороны верст на 30-40 и даже больше. Эти курганы насыпаны в гунско-хазарский период, когда в этих местах были правильно организованные государства, Гунское с ІV по VІ век нашей эры и за ним Хазарское — с VІ по ХІ век.
Курганы насыпались по повелению правителей страны, гунских и хазарских царей. Там, где местность представляла или равнину или с выбранной для кургана точки нельзя было обозреть всю окружность, курганы надстраивались особыми башнями из камня, кирпича и дерева. Такие надстройки по Дону в старину назывались мечетями. На сторожевых курганах всегда стояла особая стража, наблюдавшая за движениями враждебных народов, если курганы стояли близ границ государства, а внутри — за неспокойным элементом, могущим нанести вред непрестанно двигавшимся по торговым дорогам караванам, главным образом, с юга на север, из стран закавказских или с Волги на Днепр.
Днем стража давала с кургана на курган особые, условные, световые знаки, в виде гелеографа, при помощи зеркал, а ночью — знаки огневые. Была даже выработана для этого особая азбука. Есть положительные данные, что персидские цари за несколько веков до нашей эры при помощью таких знаков могли в самое короткое время, в несколько часов,
1) „Погребение бронзовой эпохи на кургане близ г. Ростова н.-Д.”. Записки Северо-Кавказского Краевого О-ва археологии, истории и этнографии. Вып. 3-4 1928 г. „Раскопки курганов по Северному Донцу в окрестн. хут. Хрящевского”. А.Т.Стефанов, Там же, вып- 5-6, стр. 20-25.
— 8 —
знать, что делается во всем обширном их государстве, спокойны ли подвластные им народы, аккуратно ли выплачивают наложенную на них дань и т.п. В особенности подобная передача известий была нужна во время происходивших в то время частых войн с соседними народами. В римской республике за три века до нашей эры выдающимся в то время их ученым мужем Полибием, другом Сципиона Африканского, эта азбука доведена была до высокого совершенства.
Арийская культура Средней и Передней Азии считается одной из древнейших. Влияние ее сказывалось и в соседних странах, прикавказских и на юго-востоке Европы. Вместе с этим влиянием перешли и световые и огневые знаки к гуннам и хазарам, а раньше того — к римлянам.
На случай внезапных тревог на курганах имелись деревянные, а чаще железные столбы, на которых укреплялись пуки сухого сена. Пуки эти зажигались на одном, другом, третьем и других курганах, — это означало тревогу, наступление врага с той или другой стороны. Известия эти передавались с поразительной быстротою. Курганы эти и теперь стоят линиями с юга на север или с востока на запад по древним торговым шляхам. С одного кургана всегда видны другие по все стороны. Под ними нет никаких погребений. Они насыпаны для другой цели. Иногда линии курганов нагибаются соответственно направлению торговых путей и переправ через реки. При таких курганах находятся по нескольку малых, но большей частью они одиноки. Малые курганы — это или могильники или сторожевые еще древнейшей эпохи. Опытный исследователь разберется, который из них сторожевой, который — могильник. Сторожевые курганы в донских степях всегда покаты к югу и круты к северу; это делали для того, чтобы стража, стоявшая на северном крутом склоне, могла видеть на отлогом южном приближающегося врага. В других местах покатый склон обращен или на восток, например, в приволжских степях, так как там опасность всегда угрожала с востока, или в другую сторону, смотря по тому на какой окраине государства он насыпан.
Форма сторожевых курганов различна: некоторые продолговаты, другие — в виде шатров, с ровными вершинами, есть двугорбые или изогнутые в виде подковы; встречаются в виде четырехсторонних пирамид, есть конические с несколькими уступами для ходьбы вокруг них, но большинство конические с гладкими боками. Бывшие надстройки-мечети теперь представляют груды обломков кирпичей, с квадратной
— 9 —
поверхностью, и камня. При некоторых из этих курганов, именно при тех, которые лежали на торговых дорогах, и теперь заметны остатки небольших полевых укреплений в виде валов, рвов, квадратной или продолговатой формы, основания стен, башен и других зданий. Там стояли небольшие сторожевые команды и имелись караван-сараи для стоянок караванов. Команды, видимо, сопровождали караваны от одной стоянки до другой, от одного караван-сарая до другого. У курганов, стоящих по торговым путям, ставились высокие каменные столбы с изображением человеческой головы. Эти изображения отмечали путь, по которому должны были двигаться караваны, т.е. направление торгового пути. Позднее, в монгольский период, с ХІІІ по ХV век, в южных степях появились уже другого рода „бабы”, изображающие женщину или мужчину с монгольским видом и в монгольском одеянии и вытесанные из камня, песчанника или известняка. Эти истуканы уже имеют религиозное значение: боги или изображения покойников. Таких истуканов находят в курганных погребениях в Монголии, Сибири, у Алтайских и Саянских гор и на юге России; в особенности тщательной отделкой они отличаются в Приазовье. Видимо, здесь монголы, продержавшиеся около двух веков, кой-чему в этом искусстве подучились.
II.
Шляхи.
Торговые шляхи шли большей частью с юга на север: один, самый важный, — по берегу Каспийского моря, мимо города Дербента; он назывался „абаб-баб”, путь путей или ворота-ворот.
— 10 —
Другой — от Дарьяльского ущелья, нынешней Военно-Грузинской дороги, называвшийся „баб-алан”. Третий — с Таманского полуострова по берегу Азовского моря к устью Дона. Кроме этих трех путей был еще довольно значительный, шедший от устьев Волги по Переволоке на северо-запад, известный впоследствии под именем Астраханского.
С запада на восток, с Днепра на Волгу, шел большой шлях, слывший до самого последнего времени под названием Гетманского, из днепровской гетманщины. Шляхи эти обозначены сторожевыми курганами с остатками укреплений и караван-сараев. Они устраивались и охранялись на государственный счет, а потому носили название как в Сирии, Аравии, Палестине, Вавилонии, Ассирии, а потом Персии, Адербеджане, так и в Хазарии — царских.
Сарматы пришли на берега Дона из Мидии по призыву скифских царей. Диодор Сицилийский говорит, что это была мидийская колония. Это подтверждает и Плиний. Бекх доказывает эти известия лингвистически; следовательно, название курханы или курганы занесено к нам сарматами и распространилось еще в древности по всему юго-востоку Европы и дошло до нас1). (Кур — гора, царские или ханские горы).
Рассмотрим в отдельности каждый из выше названных шляхов.
1) Абаб-баб — самый древний; он шел из Индии через Белуджистан (стан Белучей) на г. Сузу в Эламе и далее в Мидию, где соединялись с ним, у юго-западного угла Каспийского моря, торговые пути из Вавилона и Ниневии, а впоследствии из Персии. Путь этот по западному побережью моря шел на север в Темир-Капе (железные ворота, где ныне г. Дербент 2); потом следовал через р.р. Сулак, Терек и Куму на р. Калаус, приток восточной Манычи, и там соединялся с так называемым большим шляхом Сарматским или Аланским.
2) Торговые пути из древних культурных стран Аравии и Египта шли на север через г. Пальмиру, в южной Сирии, Йерусалим, потом мимо Галилейского моря на Дамаск и далее в Армению и Иберию (Грузию), а оттуда через Кавказский хребет, по долине Арагвы, перевал Коби и Дарьялскому ущелью путь этот спускался на равнину Кабаров
1) Диодор Сицилийский – ІІ, 43, Плиний – Естествен. Ист. VІ, гл. 7, § 19. Бекк – Надписи греч., ІІ, часть ХІ, п.110
2) У древней крепости Дербента, расположенной на полугоре, была построена персами каменная стена с железными воротами. Крепость и стены защищали персидские владения от вторжения степных кочевых народов. Предание говорит, что стена эта была построена Искандером, Александром Македонским.
— 11 —
(Кабардинцев), а затем в Сарматию. Пройдя левым берегом Терека, шлях этот направлялся вдоль по р. Куме через древний город Маджары, вернее — Мажары, потом по реке Буйволе и Калаусу, далее мимо Манычских соляных озер до западного конца горы Улки, у вершин речки Большого Гашуна, впадающий в р. Сал. По всем этим дорогам стоят сторожевые курганы, а в старое время были и каменные столбы-бабы; также заметны остатки укреплений и караван-сараев. Гора Улка, известная еще по русской географии ХVІ века (Книга большого чертежа, стр. 54), вернее — хребет, разделяющий долины Манычи и Сала, тянется от вершины реки Джурюк-Сала на запад. У вершин Большого Гашуна хребет этот значительно высок и с него видна окрестность на далекое расстояние. На этой возвышенности заметны следы большого городища; оно было обнесено высоким валом, внутри которого есть остатки зданий, а по углам — башен. Тут же, вблизи, был обильный источник с пресной водой. Полковник А. Мартынов, будучи еще молодым человеком, посетил эти места в начале прошлого века (1813 г.) и в своих записках говорит, что валы этого городища были еще довольно заметны и имели с четырех сторон перерывы для ворот; на валу „приметны возвышения, составлявшие башни”. Недалеко от этого укрепления в урочище Чекалды также заметны следы другого городища, где был богатый источник хорошей воды и стояли огромные каменные корыта для водопоя скота. Вокруг валялось много битой глиняной посуды. Кордонными казаками там было выкопано более 20 пудов медной посуды 1 ).
От горы Улки караванный шлях разветвлялся по двум направлениям: одна дорога шла на переправу через р. Дон у станицы Цымлянской, где есть остатки большого городища (см. вып. ІV), а другая направлялась на северо-запад, на нынешную слободу Мартыновку, раньше называвшуюся Городищенской, так как там найдены остатки большого укрепления. Там дорога эта вновь разделялась на две ветви: одна шла на переправу через реку Дон у станицы Константиновской, раньше называвшейся Бабской, как и самая переправа, от торгового пути „баб”, а другая пролегала по гребню, водоразделу, между р.р. Салом и Доном к устью реки Сала у ст. Семикаракорской, где есть также останки городища. Здесь товары, привезенные караванами, грузились уже на суда.
Дербенско-Сарматский шлях, при переходе через реку Маныч выше озера Гудилы, отделял от себя еще другую торговую дорогу на запад. Эта дорога шла по правой стороне р. Манычи до ее устья у ст. Манычской и далее на переправу через р. Дон у ст. Аксайской,
1) 1 пуд = 16, 38 кг, т.е. выкопано около 33 кг медной посуды. (прим. К.П.)
— 12 —
где есть очень древнее городище, известное с ХVІ века под именем Кобяково. На всем протяжении этого пути стоят большие сторожевые курганы с признаками кирпичных построек; кирпич квадратной формы (нижняя и верхняя поверхности; кладенный на хорошей извести. От Переволоки, где Дон сближается с Волгой, до устья Дона есть только три наиболее удобных переправы 1), это Цымлянская, (весной около 7 верст), Бабская, ныне Константиновская, слывшая в старое время под именем „Великого перевоза” (весной 4-5 верст) и Аксайская (около 7 верст).
Дербентско-Аланский шлях, перейдя Дон у станицы Цымлянской, направлялся одною ветвью прямо на север, на Еланскую переправу на р.Дону и шел далее в страну Суздальскую, древнюю Мурому, другою уклонялся немного западнее, на переправу у ст. Казанской, а третьей шел прямо на запад. Одна ветвь его от Бабской переправы поворачивала на северо-запад, на р. Донец, мимо нынешних станиц Екатерининской, Каменской на гор. Бахмут и далее на Днепр. Сторожевые курганы показывают направление этих путей. Верстах в 30-ти севернее Цымлянской переправы на самом шляхе, между речками Россошью и Котлобанью, стоит большой сторожевой курган — Воровской. Фигура его дугообразная; на нем два малых кургана, как-бы две башни. На западной ветви шляха, в таком же расстоянии от переправы, на самом высоком пункте, при балке Вербовой, стоит очень большой курган под названием Бакрень или Синий Мамай. С этих курганов открывается вид верст на 40 и более. Видна вся задонская сторона до гребня, отделяющего р. Сал от Дона, и все задонские сторожевые курганы.
От Дарьяльского ущелья на север шел еще другой шлях по водоразделам притоков Терека и Кубани и приходил к Аксайской переправе. Этот шлях известен впоследствии под именем Кабардинский и Кавказский. По этому шляху в ХVІІІ и ХІХ веках шли на Кавказ военные транспорты, двигались войска и пролегал почтовый тракт. Старая торговая дорога означена сторожевыми курганами. В конце прошлого века по этому тракту, приблизительно, проведена железная дорога от г. Ростова до Владикавказа.
Западнее этого тракта с Таманского полуострова, из древней Тмутаракани, из греческих торговых колоний: Гераклиона, Индейского порта, расположенного у старого устья Гипаниса (Купаник, Куба, Кубань), у нынешнего лимана Бугас, потом Фанагории и др. шел по берегу Азовского моря самый западный шлях — Приморский.
1) Переволока — от слова волочить, переволакивать. В старое время военные и торговые небольшие суда переволакивались сухим путем, на колесах, на расстоянии около 70 верст из Волги на Дон и обратно.
— 13 —
Он оканчивался у устьев Дона, где в древности стоял г. Танаис, остатки которого теперь заметны близ ст. Елисаветовской, потом 2-й Танаис (Недвиговское городище) и, наконец, венецианско-генуезская Тань, где ныне г. Азов (см. вып. ІІ).
От верховьев р. Северного Донца, мимо нынешнего гор. Белгорода, шел с Днепра на восток большой шлях по правой стороне р. Дона, имея с юга вершины р.р. Калитвы и Чира. У вершины р. Куртлака, южнее Клетской станицы, шлях этот разветвлялся по двум направлениям: одна ветвь, перейдя Дон немного выше ст. Новогригорьевской, шла на северо-восток, на водораздел р. Арчады, притока Медведицы, и р. Ширяя, притока Иловли, другая — на ст. Качалинскую, собственно, на близ лежащеее там Паншинское городище и далее, переходя Дон, направлялась на Волгу. Этот шлях известен до последнего времени под именем Гетманский. Большие сторожевые курганы показывают его направление. На многих курганах еще и теперь заметны кирпичные надстройки — мечети. В иных местах есть следы укреплений и караван-сараев.
От устьев Волги, где в хазарский период стоял большой торговый город Балангиар или Итиль, называемый также Асским торгом1) шел по Переволоке торговый путь на север, на р. Оку. Он тянулся по гребням р.р. Иловли, Медведицы, Хопра и Бузулука. По хребтам водоразделов рек стоят сторожевые курганы.
Река Маныч.
По древней русской географии р. Маныч называлась Манача.
По „Книге глаголемой большой чертеж”, составленной в ХVІ в. сказано: „А река Манача вытекла от Хвалимского (вернее, Хвалисского — Каспийского) моря... протоку Маначи реки 520 верст”. Рассматривая в настоящее время эту своеобразную и удивительную в своем роде реку, ученые исследователи приходят к заключению, что это когда-то был пролив между морями Каспийским и Азовским. Горько соленость всех озер и лиманов и засоленность всей почвы долины этой реки говорят о недавнем исчезновении этого пролива, т.е. во времена исторические, около 30-ти столетий тому назад; судоходность же его, как уже реки, сохранялась до времен персидско-арабского владычества в Передней Азии. Об этом говорит арабская летопись, составленная по персидским преданиям,
1) Балангиар стоял на правом берегу Волги против нынешней Астрахани. Астрахань – от Ас – народ Асы или Ясы и тарх – торг. Татарские ханы и русские князья давали купцам особые грамоты на свободный торг, называемые тарханные. В старину на Дону торговцы назывались тарханами.
— 14 —
найденная в крепости Дербенте в конце ХVІІІ в., при занятии ее русскими.
Все товары востока: Индии, Персии, Туркестана и даже Китая, говорит эта летопись, этим водным путем из Каспийского моря шли в р. Дон, на народное торжище города Танаиса, а оттуда далее на запад уже морским путем.
Летопись, кроме того, свидетельствует, что р. Кума сливалась с Восточной Манычю и вместе с нею несла свои воды в Каспий; что какой-то геологический переворот разъединил эти реки и поднял местность выше уровня моря на несколько саженей. И действительно, Большой Лиман или озеро Гудило, имеющее больше 100 верст в длину и от 1 до 12 верст в ширину, в настоящее время находится на 18 саженей или 126 фут., выше уровня Каспийского моря и выше Азовского на 86 фут. Следовательно, море это или опустилось, или, вернее, в течение последних 2-3 тысячелетий высохло. Когда-то оно составляло часть Северного океана, соединяясь с ним по западно-сибирской низменности, на что указывает, помимо геологических данных, присутствие в нем тюленей, хотя и особой породы от северных, но все-таки тюленей, а в прежнее время и китов. В Тифлисском городском музее хранится целый остов кита, выброшенный этим морем. Океан вследствие геологических переворотов отошел на север, и море осталось изолированным. Убыль воды от испарений раньше пополнялась могучими водными потоками — Волгой, Уралом и кавказскими реками, но с течением времени эти реки стали иссякать, и уровень моря понизился. Это очень ясно заметно по прежним морским берегам, очень высоким на западной стороне его, от которых море теперь отодвинулось на много верст.
Река Маныч впадает в Дон у ст. Манычской. Долина этой реки или берега бывшего морского пролива еще и теперь довольно ясно заметны; местами они обрывисты и достигают до 20-30 саженей высоты, в особенности северные.
Ширина долины и западной части, от займища ст. Багаевской до ст. Ольгинской, около 40 в., восточная же оконечность ее, выше г. Ставрополя, до 150 в.
Северный берег начинался от займища ст. Багаевской и шел на восток; против озера Гудилы он проходил от нее в 25 в., а потом направлялся на северо-восток и сливался с возвышенностью Ергени, идущей по над р. Сарпой. Южный берег шел от Дона и Ольгинской станицы на юго-восток, проходил севернее Ставрополя верст на 70 и затем спускался на юг и сливался с предгориями Кавказских гор.
Из озера Гудилы и теперь еще заметно течение воды на запад, в Дон, хотя выше впадения в Маныч южного ее притока Среднего или Вонючего Егорлыка она почти всегда
— 15 —
летом пересыхает. Выше Гудилы и цепи небольших соленых озер, за бугром Манцан-хош, течение появляется уже на восток; оно поддерживается южным притоком Калаусом, берущим начало на Ставропольской возвышенности. Это течение с цепью озер, идущих до самого Каспийского моря, называется Восточной Манычю.
До появления в устьях Дона греков из г. Милета, господами морей были финикияне, торговый и предприимчивый народ. Есть отзвуки в греческих сказаниях, что эти отважные мореходцы заходили судами в Черное и Азовское моря. Так же есть данные, что они проходили Манычским проливом в Каспийское море и имели дело с Западной и Средней Азией. В индусской священной книге Риг-Веде (склад знаний) есть темный намек на то, что древние арийцы, жившие в Средней Азии, в Семиречье, в нынешнем Туркестане, по своей главной водяной артерии Ардви-Сура-Анаите, впадавшей в Каспийское море, плавали по этому морю, проходили какой то пролив и доходили по западным морям до древней Эллады (Греции). Эта поездка была не с торговой целью, а ознакомление с гидротехническими сооружениями Греции, т.к. этой отраслью знания они крайне интересовались и она у них была поставлена на должную высоту. В 1840 г. по рассказам старожилов, заслуживающим доверия, в берегах озера Гудилы были вымыты водой остатки финикийского корабля — доски из кедрового дерева с медными гвоздями1).
Наши деды рассказывали, что еще в конце ХVІІІ и начале прошлого века рыболовы весной, после снежных зим, ходили каюками по р. Манычи на рыбную ловлю в Каспийское море и привозили оттуда вяленую рыбу.
Обводнить и опреснить эту цепь соленых озер возможно и сравнительно с малыми затратами. Приток Манычи Вонючий Егорлык, протяжением около 400 в., текущий в глубоких и крутых берегах, с вонючей и соленой водой, берет свое начало недалеко от изгиба р. Кубани, где она поворачивает с северного направления на запад. Приток Егорлыка, речка Земзюлька подходит к Кубани версты на 4-5. Кубань летом, при таянии снегов в Кавказских горах, бурлит и клокочет. Избыток воды никому не нужен и даже вреден, т.к. сотни тысяч десятин земли гибнут под гнилыми и вредными для здоровья плавнями. Стоит тольки из Кубани прорыть канаву в Земзюльку (грунт — обыкновенный лесс, глина), а там уже сама вода сделает свое дело.
1) Хотя в это время и было известно железо, но у финикян было убеждение, что на дне Черного моря залегала какая-то магнитная сила, притягавшая все железные предметы, вот почему они и строили корабли с медными гвоздями или вбивали гвозди с медными шляпками.
— 16 —
Кавказский хребет неизтощим водой. Егорлык будет пресноводная река. Многие многолюдные, расположенные по нем села, изнуренные безводьем, расцветут, Маныч опреснеет. Если же поставить шлюзы ниже устья Егорлыка, то озеро Гудило будет полно воды — это будет гиганский запасный, пресноводный резервуар. Дотоле пустынная и безводная степь превратится в плодородную равнину. Вторые шлюзы в начале Восточной Манычи распределят воду до самого Каспийского моря. Там, где избыток воды, закипит жизнь и вызовет судоходство. Канал готовый. Две трети ненужной для Кубани воды можно использовать для этой цели. Плавни ее исчезнут и дадут сотни тысяч плодородной земли.
В целях наибольшего обводнения степи можно воды Кубани усилить левыми притоками Терека, стоит только взорвать в некоторых местах скалы водоразделов и пустить воды их в правые притоки Кубани. Успех этого предприятия несомненен. Выгоды неисчислимы. Нужна лишь смелость и предприимчивость. Об этом говорил лет 30-ть тому назад ученый муж Прикавказья Г.Н. Прозрителев, но, видимо, глас его до сих пор остается вопиющим в пустыне. Время пришло откликнуться на него.
Е.Савельев