Е. П. Савельев

Казак

Сборник песен и стихотворений

о боевой жизни казаков

Оглавление

Сигнал.

Война... скорей

Казак справляй
Коня с походной сбруей!
Булат готов ли?

Вычищай!
Знаком ты с этой бурей.
Война... живей

Садись на конь
И лавой дружно к бою

Несись быстрей.

Несись в огонь...
Хвала и честь герою!

И, может быть, там пуля злого
Врага на смерть сразит меня.
Быть может, пленный, изнывая
В тоске по родине своей,
Я вспомню, мать моя родная,
Тебя с горячею слезой.
Я вспомню славный Дон, привольный,
Семью и мирныя поля,
И клятвы девы в час прощальный,
И вас, сердечные друзья!
Казак душой я: не боюся
Отдать за веру жизнь свою...
Иль, может быть, я возвращуся
Опять на родину свою.
Бывало с красною девицей
Я часто в сумраке гулял,
Теперь же с пикой и винтовкой,
Я снова дружбу завязал.
Прости-ж, привольная станица,
Отец и мать и все семья,
Не плачь и ты, краса девица,
И скоро жди назад меня.

(Казачья песня)

В поход.

(К 25-летию русско-турецкой войны).

Бушует ветер; над равниной
Клубятся тучи пред грозой
И гладь и ширь степи унылой
Одели мрачной пеленой.
Седые волны Дона мощно
Ревут, вздымаются, шумят,
О берег бьются, что то грозно
Под ним оне там говорят.
Как бы свободы себе просят
Или о мщеньи вопиют,

Но ветер злой их рев разносит,
И с пеной гонит их вперед.
За Доном вербы с свистом, воем
К земле сердито ветер гнет,
Уже в степи широкой с воем
Гроза бушует, дождь шумит,
Несутся тучи черным роем,
И гром раскатами гремит.

Донцы в поход идут полками,
И копий лес блестит вверху,
И слышно звонкое бряцанье
Точеных шашек при боку.
Винтовки новые чернеют
В кобурах крытых за спиной,
И коней ржанье, топот частый
Гудит уныло над рекой.
„Прости” печальное несется
В ответ бушующей реке;
Казачья песня громко льется
И замирает вдалеке.
„Куда спешите, дети Дона?
„Зачем последнее „прости”
„Звучит так грустно, и гул звона
„Несется жалобно в выси?
„Прости, отчизна дорогая,
„Прими последний наш поклон;
„Благослови нас, мать родная
„Святая Русь и тихий Дон!
„Туда, туда, в Балкан далекий,
„На помощь братьям мы спешим
„Где за родной Дунай широкий,
„Славяне бьются с туркам злым.
„Где слышен стон и вопль несчастных,
„Стенанье малых сирот, вдов,
„Где за святыню православных
„Ручьями льется в долы кровь.
„Простите вы, поля родные!
„Молись о нас, святой отец!
„И вы станицы дорогие!
„Благослови нас, Дон-Донец!

„Бог даст, - во время подоспеем
„На помощь братьям за Дунай,
„Врагов жестоких одолеем
„И возвратим славянам край.
„В часы свободные от битвы,
„В кругу, сидя перед костром,
„Мы вспомним, Дон, твои молитвы,
„Семью, родных и отчий дом;
„Тебя мы вспомним, Дон широкий,
„Кормилец наш, отец родной,
„И подвиги сынов далеких
„Оценишь, витязь боевой!
„Мы вспомним то былое время,
„Как деды наши на пирах
„Кровавых часто со Шамилем
„Дрались в ущельях и скалах.
„Мы не страшимся сечи жаркой
„И кровь за родину пролить, –
„Завет от предков переданный
„Должны мы свято сохранить.
„Когда ж, хранимы Провиденьем,
„Вернемся мы под отчий кров, –
„Хвала тебе, наш прадед славный,
„Могучий Дон, гроза врагов!

Река как мать родная плачет,
И в шуме слышится валов
Прощальной песни отголосок
Родных лихих ея сынов.

Прощание.

„Не печальтесь, не плачьте родные!
Так, прощаясь, казак говорил:
„Мне не страшны ни битвы, ни схватки лихие, –
„Ведь и дед и отец мой служил, –
„Все со славой вернулися с поля...

Пришло время и мне послужить;
„Знать на то уж Господняя воля, –
„Не преступишь... О чем же тужить?
И родные его провожали:
Мать, рыдая, с ним обруку шла;
Все, прощаясь, вернуться желали,
А жена слез потоки лила.
На руках у ней малый ребенок, –
Он рученки к отцу простирал
И сквозь горькие слезы, спросонок,
На прощанье ему лепетал:
„Папа, милый, останься же с нами!
„Мама плачет... зачем на войну?
„Там убьют тебя... пулей... штыками...
„В плен возьмут и замучат в плену.
Но казак, скрепя сердце, на руки
С нежной лаской малютку манит
И, скрывая сердечныя муки,
Он спокойно ему говорит:
„Бог защитник мой, милый ребенок!
„Вот иконка, защита моя,
„С нею дед твой разил прежде турок
„И пред смертью надел на меня.
„С нею бой мне не страшен и пули,
„И в походах в чужой стороне,
„От болезней, напастей, в плену ли
„Он защитник... молись обо мне.
И, обнявши младенца, целует,
Крепко к сердцу ретивому жмет,
Еще крепче жену обнимает
И к кормилице тихо идет.
„Бог с тобою, сынок, возглашет
Мать сквозь слезы ему: помолись...
„Помни Бога вначале... кто знает?
„Помни мать твою... всех... воротись...
И на грудь она к сыну упала.
Заливаясь слезами жена,
Крепко шею коню обнимала
„Послужи, говорила она:
„Дорогой мой, ему на чужбине,

„Как и прежде служил уж не раз!
„В лютом горе, тоске и кручине
„Не оставь сирот-вдовушек нас!
„Если ж, – Боже храни, - в час несчастный
„Будет ранен... убит на чужой стороне...
„Я молю тебя, мой ненаглядный,
„Принеси о нем весточку мне.
Конь ретивый на месте вертится
И давно уже ждет седока,
Бьет копытами землю и рвется,
Чуя дальный поход казака.
Вот настало и время расстаться,
И казак за поводья берет
Своего вороного, садится,
Брякнув шашкою, шпоры дает.
Еще раз он назад оглянулся,
Сняв папаху, поклон отдает...
И стрелой по дороге помчался
Вслед за сотнею в дальний поход.

Покинутый.

Один в горах, палимый солнцем
Склонясь на камень головой,
На плащ упав, лежал, страдая
От раны воин молодой.
У ног его лежала шашка,
Сверкая лезвием стальным,
Ружье и пика боевая
В пыли валялись перед ниим.
Печальный конь, его товарищ,
Над ним уныло ржал порой
И бил копытами о землю,
Конец почуяв роковой.
Громады серых скал теснились
Над ложем юнаго донца,

И рана смертная дымилась
В груди, чернея от свинца.
Враг лютый, дерзкий меткой пулей
В бою на смерть его сразил,
И час разлуки, час последний
Вдали от родины пробил.
Внизу шумел поток бурливый
И лес могучий бушевал...
Казак, страдая лютой жаждой,
Пред смертью стоны издавал.
Немыми скалы оставались,
Поток все также клокотал,
Лишь ветер жесткий, разыгравшись,
В горах Квантуна засвистал.
Казак привстал, облокотившись
На мшистый камень; мутный взор
Его печальный, истомленный
Окинул скалы диких гор:
Уж залпы их не оглашали,
Победный голос не звучал,
Голодный ворон над телами
Порою хищно лишь кричал,
Да ветер злой шумел в ущелье
И пыль по склонам подымал...
Возвысив голос, на прощанье
Казак коню в слезах сказал:
„Настало время нам расстаться,
„Печальный друг, в земле чужой...
„И нам уж больше не видаться...
„Прощай, товарищ боевой?
„Тебя возьмет теперь враг лютый...
„Иль может быть на Тихий Дон
„Вернешься ты, тоской убитый, –
„Неси родным моим поклон;
„Скажи жене, что на чужбине
„России честно я служил,
„Что, верный клятве, за отчизну
„Свою я голову сложил.
„Скажи ты ей, чтоб не тужила
„Она о муже молодом,

„Малютку сына чтоб растила
„И рассказала обо всем.
„Скажи малютке, чтобы помнил
„Отца, убитого в бою
„И, выросши, за Дон родимый
„Отдаст пусть голову свою.
„Пусть мстит врагам за честь России,
„За честь отчизны дорогой,
„Пусть будет сын отца достойный
„И верный родине своей.
„Скажи ты матери-старушке,
„Что, умирая, сын ее
„Благословление святое
„Унес в могилу от нее...
Казак утих, склонясь на камень,
Глаза наполнились слезой,
И взор застыл... уж час разлуки
Давно свершился роковой.
Печальный конь, поняв признанье,
Уныло ржал, смотря на прах...
Слова предсмертнаго прощанья
Сердитый вихрь разнес в горах.

Ночной набег.

Шуми, волнуйся, Тай-цзы-хэ,
Вздымай, неси валы седые!
Мы отдохнули на Ша-хэ, –
Вперед, наездники лихие!
За нами Русь и тихий Дон,
А там артурские твердыни
Лежат в развалинах сред волн...
Умрем за них, как за святыни!
Могилы братьев нас зовут,
Отмщенья просит флот погибший...
За мной, друзья, – враги не ждут...
Вперед, товарищ мой уставший!

Река клокочет и ревет;
Отряд казаков вплавь несется;
Бушует ветер, дождь идет
И молний ряд по тучам вьется.
Измокли лошади, дрожат,
Во тьме оружие бряцает,
Но волны бурныя шумят
И мрак от глаз отряд скрывает.
Вот слышен клич средь бури злой:
Вперед, ребята, не робейте!
Один удар... дружней! за мной!
Врагов коварных не жалейте!
Блеснули пики над холмом...
И бой удачный завершился;
Но в том набеге удалом
Отряд начальника лишился.
Бурлит и стонет Тай-цзы-хэ,
Как бы свободы себе просит
И трупы павших в Ляо-хэ
Волною мутною уносит.

В тылу врагов, в стране чужой,
Средь гор Манджурии далекой,
Так умирают, Дон родной,
Сыны степи твоей широкой.
Укажут ли, найдут когда
Там их безвестные могилы?
Тебе ж, Дон славный, навсегда
Они должны остаться милы.
Пройдет война, гроза минет,
И к жизни мир страну пробудит,
Россия-мать их вспомянет
И Дон в молитвах не забудет.

Возвращение.

(К 25-летию русско-турецкой войны)

Прошла, пролетела весть по Дону Тихому,

По речке Донцу та же весть пронеслась,
Что враг покорился Монарху великому
И просит пощады и мира у нас;
Что храбрые витязи Дона привольного
Уже возвращаются с поля домой,
Что мира условия, мира желанного,
Давно уж подписаны Царской рукой.
И Дон встрепенулся от вести той радостной,
Хвалу возсылая Творцу к небесам,
И ждет с нетерпением минуты той сладостной,
Минуты свиданья, когда он сынам
Откроет объятья, давно распростертые,
И встретит, как прежде встречал их отцов,
И вновь предоставит им степи широкие,
Привольные пастбища тучных лугов.
И весть та растет и растет, разростается,
Тревожит, волнует родные сердца,
И вот уж полки на Дону появляются,
И пир их веселый идет без конца.

На мотив казачьей песни.

За курганом блещут пики,
Пыль несется, кони ржут,
И оттуда слышны клики,
Что донцы домой идут.
Видны синие мундиры,
С красным верхом кивера,
Впереди всех офицеры,
Перед строем юнкера.

Подошли уж к Дону близко,
Кивера тотчас долой,
Поклонились ему низко:
„Здравствуй, наш отец родной!
„Ты, кормилец наш предвечный,
„Наш защитник и отец,
„Быстроструйный, быстротечный,
„Здравствуй, батюшка Донец!
„По тебе в стране далекой
„Мы грустили, Дон родной,
„И твой брат, Дунай широкий,
„Слышал клич наш боевой.
„Чрез него в волнах холодных
„Вплавь на конях мы неслись
„И за братьев угнетеных
„Жарко с турками дрались.
„Помнит славное он время,
„Как сынов твоих лихих
„Поднялось победы знамя
„На волнах его седых.
„Как впервые пронеслася
„Песня русская над ним
„И в Балканах отдалася,
„Средь холмов и средь долин.
„Помнит он былые годы,
„Помнит грозный Измаил
„И Суворова победы,
„Славу русских, русских сил.
„И Кутузова – героя,
„Славный Дибича поход,
„Залпы шипкинского боя,
„Плевну, Ловчу и Правод.
„И могилы братьев наших,
„Войнов русского Царя,
„За Христа, за веру павших,
„Помнит мщением горя.
„И тебе, кормилец вечный,
„Дон привольный, Дон родной,
„Он прислал поклон сердечный,
„Как залог любви святой”.

А река кипит и хлещет
И вздымается волной,
Будто стонет, будто ропщет
Под напором бури злой.
„Что, кормилец наш, сердишься?
„Или ты нас позабыл,
„Или ты в нас не вглядишься,
„Иль совсем нас разлюбил?”
Нет, на вас я не сержуся,
Шумно Дон проговорил:
Но я рад, что Бог вас, дети,
По-здоровью воротил!

Не ветер осенний

Гудёт над равниной,
Нe буря бушует

В трущобе лесной,
Нe песней сиротскою,

Песней унылой
Тоску разгоняет

Певец молодой;
Не Дона взымаются

Волны седыя,
Гонимые ветром

Полночью глухой,
И будто сказанья

Сказанья родныя
Оне повествуют

О жизни былой;
Не призраки витязей,

Павших со славою
За честь и свободу

Отчизны своей,
Несутся со стоном

Толпою нестройною

Надь гладью широкой

Родимых степей; –
То мать и невестка

При вести о сыне,
Кормильце единственном,

Павшем в бою,
Сраженном врагами

Вдали на чужбине,
Поют – надрываются

Песню свою.
Поют, обливаясь

Слезами горючими,
О вдовьей судьбе своей

Сидя одни,
О доле сиротской,

Покрытой невзгодами
Плачут все дни,

И песнь их унылая
Стоном разносится

По хатам станиц,
Вечерней зарей

И в душу смущенную
Жалобой просится

И сердце тревожит
Сиротской мольбой.

1905 г.

Обложка сохранившегося экземпляра книги
Е. П. Савельева “Казак”

В начало страницы
На главную страницу сайта