независимый военно-общественный журналъ
посвященный нуждамъ и интересамъ казачества
Новочеркасск 5 июля.
Гром ударил..... наступила пора перекреститься.
С изумлением узнали Донские казаки, что с февраля 1913 года в столице Дона, да пожалуй и всего казачества, Новочеркасске, будет введено обще-российское городовое положение.
Узнали с горечью на сердце, что, с этого времени, Новочеркасск будет вычеркнут из списка казачьих поселений, казачество лишится своего умственного и административного центра, связанного с ним многовековой славной историей и надеждами на светлое будущее; управлять главным нервом опоры Трона набежит пестрая смесь инородцев с армянами, а пожалуй в близком будущем и евреями, во главе; Новочеркасск потеряет дорогой нам казачий облик, постепенно превращаясь в поддонок еврейского Ростова, а казачество, оттесненное в степи, в недалеком времени увидит те же опыты и с окружными станицами, опыты, ведущие несомненно к искоренению казачества и переименованию земли Донского Войска в рядовую губернию.
Но как же случилось, что казаки вовремя не заметили такой крупной опасности, грозящей их историческому существованию? Какой ловкий и хитрый враг умудрился провести и обмануть двух-миллионное казачество?
В том-то и горе, в том и стыд, что слишком много было и времени, и места, и сил, чтобы своевременно предотвратить злую беду, но... кому было дело до родимого Дона, до его прошлой и будущей славы?
Слышали, что рассуждают ораторы в Государственной Думе про какое-то городовое положение, Бог его знает, что это за штука такая!
Чиновники ка-деты говорят, что вещь для них хорошая и прибыльная...
Правда, то и дело читаешь в газетах: то тут, то там заворовалось городское самоуправление российской земли; там отданы под суд, а тут еще благоденствуют и потирают руки ловкие управцы.
Но ведь все это происходит где-то далеко, не у нас!!
Так рассуждает читающая газеты публика, а про станичников и говорить нечего. Казачья масса не имеет и представления о городовом положении, а когда узнает, то будет уже поздно, потому что крепко и цепко усядутся иноземцы на казачьей шее и не сбросишь их тогда с теплого, давно облюбованного жадными глазами места.
Часть казачьей интеллигенции, вспоминающая о своем казачестве лишь при получении денег за паевую землю, рассуждает, что, хотя городовое положение и нанесет казакам тяжелый удар, но все-же лучше хоть что-нибудь, чем настоящее положение дел.
Странное и близорукое мышление раба, привыкшего питаться отбросами со стола господ!!
Да кто-же говорит за настоящее положение? Кто желает оставаться при современном ноевом ковчеге?
Никто!!
Самоуправление необходимо казакам как воздух для жизни, но не чужое, зависимое от случайных бродяг, а свое, живое, на несокрушимом древнем фундаменте. Неужели верные Престолу, беззаветно любящие своего Вождя, храбрые казаки не заслужили права распоряжаться своей собственностью?
Спрашивается: почему мы, законные хозяева своей земли и построенных на ней нашими вольными предками поселений и городов, не хлопотали раньше, да и теперь энергично не хлопочем о своем родном казачьем самоуправлении, хотя бы пока, для примера, и в городе Новочеркасске?
Городская интеллигенция жмется...
Боятся в глазах Ефремовых и Воронковых прослыть „казакоманами”, прячутся как дети друг другу за спину, ставят свои личные мелкие счеты на первый план, лепечут модные либеральные фразы, кричат по углам о своих предках, а лишь из угла выглянул, – и спина крючком... Таким субъектам все равно, кто ими будет править: городской
атаман или лавочник армяшка; и тому и другому они поклонятся, и тому и другому будет бесчестно льстить и заискивать эта часть интеллигентов, „казаков по происхождения”, рабов в душе, – статистов ка-детских выступлений.
Другая часть образованного казачьего общества и станичные казачьи массы, дорожащие Доном и своим именем, казаки, к сожалению, слишком поздно взялись за ум.
Собирались долго на севере грозовые тучи... вдали глухо рокотал зловещий гром... ка-детская шайка в Государственных Думе и Совете, ловко подтасовывая факты, провела перед невежественной в казачьих вопросах и равнодушной к казачьим нуждам, русской публикой, первую часть своей обширной программы по уничтожению ненавистного ка-детам казачества – городовое положение для г. Новочеркасска по обще-российскому шаблону, – а мы... мы благодушно молчали, чего-то ждали и конечно дождались – утвержденного уже закона о городском положении.
Грянул гром... полетели шапки, замелькали набожные кресты... Понеслась к милостивому Царю слезная просьба о защите казачьих прав; поддержало эту слезницу и начальство, и вот, теперь все казачество с трепетной надеждой смотрит на север далекий...
А ведь, хлопочи во время и с толком, не было-бы ни огорчений, ни суеты! Давным давно в казачьих городах процветало бы самоуправление, свое, казачье, без грабителей варягов...
Разве мало у нас старых славных фамилий, разве мало крупных капиталистов, ученых, специалистов? Богатые народные силы, не имея возможности применить в родном крае свои знания и капитал, вынуждены или бродить по чужбинам, или бесцельно сидеть дома, тогда как, при казачьем самоуправлении все талантливое и сильное влилось бы в казачью жизнь и оживило бы сказочное сонное царство чудо-богатырей.
Разумеется, при настоящем городовом положении, казаков и на порог не пустят в „Городскую Новочеркасскую Управу”, а если и пустят, то лишь г.г. Петровских, Ефремовых, Захарьиных, Воронковых, и других, подобных им, злобных разрушителей казачества.
Жаль близоруких!!
С. Азъ
